Библиотека Симферопольского кооперативного торгово-экономического колледжа

ЭЛЕКТРОННЫЕ ТЕКСТЫ УЧЕБНО-СПРАВОЧНОГО НАЗНАЧЕНИЯ

(полная информация см. печатный оригинал)

Потребительская кооперация: традиции и опыт [Текст] // Николаенко Н. В. Крымская кооперация : очерки истории / Н. В. Николаенко ; ред. Л. Л. Сергиенко – Симферополь : Таврия, 1992. – Ч. I. – С. 7- 47.

Глава II.Крымский союз потребительских обществ (С.18-47)

     Крымский Союз потребительских обществ (КрымСПО) возник по инициативе и при деятельном участии четырех потребительских обществ: симферопольских «Сбережение» и Первого общества потребителей, шумхайского «Единение» и пригородного «Самопомощь».
     Устав Союза был зарегистрирован окружным судом 12 июля 1918 года. Первое учредительное собрание уполномоченных КрымСПО состоялось 5 августа. Паевой капитал равнялся 10 000 рублей.
     Большое содействие Союзу на начальном этапе его существования оказало Первое симферопольское общество потребителей, снабжавшее его средствами. Симферопольская земская касса мелкого кредита ссудила Союзу 40 000 рублей.
     Союз начал свою торговую деятельность 1 сентября 1918 года, имея всего семь служащих. Платными служащими были только четыре человека: два члена правления, один работник в бухгалтерии и один на складе. Деятельность Союза в это время фактически сосредотачивалась в одном отделе, который ведал и финансовыми, и торговыми, и неторговыми вопросами. В первые месяцы Союз не имел даже своего помещения и пользовался частью комнаты, где находился отдел и канцелярия Первого симферопольского общества потребителей. Первым председателем правления Союза был А. А. Стевен, а членами правления И. И. Штван, К. И. Шишов, Д. Д. Рихтер.
     К концу 1918 года средства Союза позволили увеличить число служащих, а к началу 1919 Союз уже настолько развился, что ему понадобилось более просторное помещение и он перешел на ул. Салгирную. В конце 1919 года был приобретен на Торговой улице собственный дом. То, что Союз, имея в начале своего существования лишь около 100 000 рублей капитала, мог спустя полтора года приобрести собственный дом за 3,5 млн. рублей, достаточно убедительно говорит о необычайно быстром росте финансовой мощи Союза и о том, насколько правильны были те основания, на которых строился Союз.
     В течение 1919 года правление Союза состояло из четырех человек: И. И. Штван, Г. О. Диканский, П. Г. Кебадзе, Э. М. Фишер. Все они получали плату за свою работу. Председателем правления с конца 1919 года стал И. И. Штван. Заведывание отделами распределялось следующим образом: И. И. Штван – общее руководство делами Союза и неторговым отделом, Г. О. Диканский – зав. финансовым отделом, Э. М. Фишер – торговым, П. Г. Кебадзе – мучным, отделом. Инструкторский отдел состоял из 8 инструкторов, делопроизводителя и машинистки. Вследствии быстрого развития КрымСПО значительно увеличились штаты и в отделах. В бухгалтерии работало 10, на складах – 13 служащих, приглашено 3 торговых агента. Был создан секретариат – секретарь Е. М. Лордкипанидзе и двое служащих. Приглашены юрисконсульт, инженер и картограф. Всего к началу 1920 года в аппарате КрымСПО без отделений состояло 48 человек. С ликвидацией ялтинского союза потребительских обществ здесь открылось отделение КрымСПО, делами которого ведали два члена правления – Д. Г. Головко и А. Б. Абдураманов. Служащих в ялтинском отделении было 26 человек. Всех служащих у КрымСПО к 1 марта 1920 года, считая отделением и евпаторийскую контору, имелось 80.
     Оставались вне КрымСПО лишь потребительские общества Феодосийского уезда и Севастопольского района. Но чтобы добиться такой мощи и влияния, КрымСПО потребовалось проделать огромную работу, учитывая то положение, в котором находилась крымская кооперация осенью 1918 года. Когда в сентябре началась торговая деятельность Союза, состояние крымской кооперации было тяжелым. Назрела настоятельная необходимость в проведении съезда. Инициатива принадлежала инструкторской комиссии КрымСПО. 16–17 сентября 1918 года состоялся 1-й общекооперативный съезд Крыма, положивший начало идейному центру крымской кооперации – Совету крымских кооперативных съездов.
     Было составлено обращение ко всем кооперативам Крыма. В нем говорилось: «Деятельность кооперативов Крыма до настоящего времени не объединена. Они идут различными путями, не обмениваясь взаимно мыслями, опытом, мероприятиями. В их среде нет необходимого согласия». А между тем «расстройство русской промышленности ставит перед кооперацией задачу организации собственного производства, что в свою очередь выдвигает необходимость создания кооперативного финансового центра. Кооперация в Крыму почти совершенно не затронула сельское хозяйство, почти ничего не сделала для улучшения его, для объединения хозяйств в деле совместной закупки сельскохозяйственных машин, удобрений, кормов и семенных материалов, совместной продажи продуктов сельского хозяйства и т. д.
     Недостаточный культурный уровень крымской кооперации, неправильная и зачастую хаотичная постановка счетоводства и хозяйства принуждают крымскую кооперацию озаботиться созданием руководящего инструкторского и ревизионного центра, который бы в то же время взял на себя идейное руководство крымской кооперацией. Таким центром должен явиться Совет кооперативных съездов». Такие задачи ставили общекооперативному крымскому съезду его инициаторы.
     Съезд работал в Симферополе, в помещении Таврической губернской земской управы. Доклады о положении потребительской и кредитной кооперации в Крыму сделали В. И. Львов и Д. С. Нейман. Доклады рисовали безотрадную картину крымской кооперации, которая развивалась стихийно и неорганизованно, без общего плана и руководства, и была вызвана к жизни все возраставшей хозяйственной разрухой (большинство потребительских обществ возникало в военное и революционное время). Например, в Симферопольском уезде до войны было всего 2 потребительских общества, в Евпаторийском – ни одного, в Феодосийском все 24 общества, вошедшие в Союз, созданы в годы войны. Довольно много обществ было безуставных или действующих по старым уставным документам.
     Точных статданных о числе потребительских обществ и количестве членов их получить с мест не удалось. Но и те сведения, которые с громадным трудом были получены, говорили о бедности крымской кооперации, бедности материальной и духовной. Потребительские общества действовали с крайне ограниченными средствами. Паи преобладали 5- и 10-рублевые. «Кооперативный кредит в Крыму отсутствует. Кредитуются по большей части у частных лиц и то в небольших размерах».
      Товары общества получали с большим трудом и по спекулятивным ценам в ближайших городах у частных торговцев. Магазины многих сельских обществ большую часть года стояли с пустыми полками, не имея средств для закупки товаров.
      Счетоводство в большинстве случаев велось на очень низком уровне. Лишь в очень немногих обществах были специалисты-счетоводы и правильная система счетоводства. В большинстве же велась так называемая «домашняя бухгалтерия», которая не давала никакого представления о положении дел в обществе и открывала широкий путь к злоупотреблениям.
      Частая сменяемость правлений в некоторых обществах крайне неблагоприятно отражалась на деле. При смене правлений дела и товары не передавались, не составлялось даже описи наличности.
     Распределение прибыли производилось по самым разнообразным принципам. Целый ряд обществ распределял прибыль по паям. Прибыль эта бывала достаточно высока, достигая 100–150% и выше. Отчисления в запасный капитал производились в очень немногих обществах.
     Действовали общества совершенно обособленно друг от друга. Связи между ними и другими видами кооперативов, за редким исключением, – никакой. Наоборот, замечалась нездоровая конкуренция между обществами, действующими в пределах одного района. Это особенно проявлялось в городах, где, кроме обычных потребительских обществ, возникла масса закрытых, корпоративных кооперативов при учреждениях, фабриках и проч. В своей деятельности такие кооперативы часто были бесконечно далеки от кооперативных принципов.
     Такова была невеселая картина жизни крымской потребкооперации, стихийно пробивавшей себе путь, не встречая первое время ниоткуда ни поддержки, ни руководства.
     На обсуждение съезда был поставлен коренной вопрос: об объединении потребительской кооперации в Крыму. В докладе по этому вопросу И. И. Штван прежде всего отметил многочисленность потребительских союзов в Крыму: на 700 000 населения существовало 5 союзов, а если прибавить евпаторийскую земскую кассу мелкого кредита, которая фактически исполняла роль союза для кооператоров уезда, то число союзов увеличится до 6. При этом все союзы– мелкие. Самый большой – феодосийский объединял 29 кооперативов (из них 5 кредитных), ялтинский – 16, перекопский – 11, севастопольский – 23, КрымСПО – 14.
     Докладчик указал, что «борьба с возрождающимся частным капиталом требует от кооперации напряжения всех ее сил, и в первую очередь – объединения для этой борьбы всех сил и средств кооперации». (Правительством С. Сулькевича провозглашалась свобода торговли; продовольственные управы, помогавшие союзам, ликвидировались). Единый крупный союз легче и быстрее мог справиться с задачей момента, нежели 6 мелких районных объединений: ему легче построить широкий закупочный аппарат, столь необходимый при обострившемся товарном голоде, производить закупки большими партиями, что не по силам мелким союзам с их маленькими капиталами. Кроме того, экономились средства на орграсходах.
       По мнению докладчика центр торговых операций крымской объединенной кооперации должен находиться там, где и ее финансовый центр – в Симферополе. Однако при слиянии крымской потребительской кооперации в единый Союз нельзя было просто закрыть 6 союзов. Они должны продолжить свою работу как отделения Крымского Союза.
И. И. Штван предложил следующую резолюцию: «Съезд считает необходимым объединение потребительской кооперации в единый Союз, распространяющий свою деятельность на всю территорию Kpымa».
      Противниками объединения в Крымский Союз выступили представители почти всех районных союзов, за исключением ялтинского и КрымСПО. Сторонниками единого Союза явились представители центральных и областных союзов, а также отдельных кооперативов.
     А. Ф. Воюцкий (от Московского Народного банка) заявил: «Местные союзы не должны быть ликвидированы. Их нужно сократить путем превращения в отделения центрального Союза».
      П. Масальский (от кикенеизского общества потребителей Ялтинского уезда) предложил учиться у врагов кооперации – капиталистов. В этом отношении поучительна история синдикатов и трестов. Сила их – в удешевлении продуктов, устранении мелких посредников и объединении средств. Для достижения этих целей Союз имеет все преимущества перед мелкими. Однако должны быть использованы все местные, преимущества и привлечены к работе все местные силы.
     И. П. Слесаревский (союз кооператоров Севастопольского района) отметил, что мелкие союзы имеют большие преимущества перед крупными. Они ближе к местной кооперативной жизни, и потому вполне могут обслуживать ее потребности.
     К. Ю. Волков (перекопский союз) выступил с той же мыслью: «Упразднение существующих союзов невозможно. Один союз не сможет удовлетворить все кооперативы товарами».
    Т. Я. Усик (евпаторийская земская касса мелкого кредита) не возражал против создания общекрымского Союза, но протестовал против уничтожения местных объединений: «Они ведут большую и полезную работу».
     М. М. Соломон (Феодосийский кооперативный союз) был категоричен: «Объединение потребительской кооперации Крыма в один союз– дело будущего. Только местные союзы в состоянии удовлетворить потребность населения в товарах и продуктах. Необходимо создать идейный центр крымской кооперации и, наоборот, для создания единого торгового центра еще не пришло время».
     При голосовании большинством 42 против 18 принята была резолюция, предложенная И. И. Штваном.
     Об объединении кредитной кооперации сделали доклады А. Г. Галлоп и Д. С. Нейман. В противоположность стихийному развитию потребительской кредитная кооперация в Крыму развивалась, а отчасти и насаждалась сверху (инспекцией мелкого кредита), постепенно и планомерно. С самого начала она пользовалась советами и руководством инспекции мелкого кредита, которая поставила хорошо и сводку статданных о кредитной кооперации. Помогали кредитной кооперации на льготных условиях Государственный банк и государственные сберегательные кассы. Поэтому кредитные кооперативы в Крыму были более устойчивы. На 1 января 1918 года числилось 58 кредитных кооперативов, из них 34 кредитных товарищества и 24 ссудо-сберегательных. 12 ссудо-сберегательных товариществ находились в городах, остальные 46 кредитных кооперативов обслуживали деревню. Из уездов наиболее насыщен Феодосийский (16 кредитных кооперативов), затем Симферопольский (14), Перекопский (10), Евпаторийский (7) и, наконец, на последнем месте Ялтинский уезд и оба градоначальства – Севастопольское и Керченское. Во всех кредитных кооперативах числилось 34 619 человек.
      А. Г. Галлоп в докладе отметил: «За последнее время рост кредитной кооперации в Крыму приостановился. Это объясняется главным образом приливом в деревню денег. Деревня разбогатела денежными знаками. В противоположность прошлым годам вклады притекают в кредитные кооперативы не периодически, в осеннее время, а все время, возрастая из месяца в месяц, и в настоящее время правлениям товариществ приходится заботиться не столько о мерах по привлечению вкладов, как раньше, сколько о безубыточном их использовании, для чего в первую очередь приходится понижать процентные ставки но всем видам вкладов».
     Товарищества, не объединенные в союз, не сумели использовать эти вклады для широкого развития посреднических операций, которые одни и могли только вдохнуть жизнь в замиравшие от бездеятельности кредитные товарищества.
В тех немногих кредитных товариществах, которые поняли значение посреднических операций, «центр тяжести переместился от закупки необходимых в хозяйстве предметов на закупку продовольственных продуктов для своих членов», иначе говоря, кредитные товарищества вырождались в потребительские общества.
Оценивая положение кредитной кооперации в Крыму, Д. С. Нейман пришел к неутешительным выводам: «Красной нитью в жизни крымской кредитной кооперации проходит утилитарное начало, начало реальной выгоды, и совершенно отсутствует та идейная самоотверженная деятельность на благо народа, которая, собственно, и должна характеризовать истинную кооперацию».
     По окончании прений съезд вынес по докладу следующую резолюцию: «Считать объединение кредитной кооперации в Крыму очередной и срочной задачей кооперативного движения края. Образование Союза есть необходимое условие развития и успеха кредитной кооперации».
     Известный крымский экономист М. Е. Бененсон сделал доклад «О сельскохозяйственной кооперации и способах ее развития в Крыму». Отметив, что Крым представляет соединение чуть ли не всех форм сельского хозяйства, докладчик констатировал, что сельскохозяйственная кооперация здесь даже не намечалась. Между тем возможности очень велики. «Южная часть Крыма покрыта садами и виноградниками. Продукты садоводства и виноградарства сбываются через посредников исключительно и притом самого невысокого типа. Переработка продуктов садоводства и виноградарства – тоже в руках частного капитала, жестоко эксплуатирующего местное трудовое население, особенно татарское, которое по своим религиозным воззрениям принуждено бывает в спешном порядке сбывать виноград.
     В лесном хозяйстве – тоже работа на городского лесопромышленника и торговцев дровами. Полевое хозяйство на низкой ступени развития. Сбыт хлеба находится в руках многочисленных комиссионеров, работающих на средства крупных частных фирм». Перед кооперацией стояли громадные задачи, а опорных пунктов для этой работы не имелось. Нельзя было ждать, когда появятся специальные сельскохозяйственные кооперативы, необходимо было опереться на существующие кредитные, к которым сельское население уже привыкло и которым доверяло. В принятой резолюции первым пунктом значилось: «Съезд признает, что для дальнейшего развития кооперативного строительства неотложно необходимо приступить к широкой работе по созданию и насаждению сельскохозяйственной кооперации в Крыму». По докладу И. И. Штвана «Об организации Крымского Совета Кооперативных Съездов и об его очередных задачах» съезд постановил: «Признать необходимым учреждение Крымского Съезда представителей кооперативов и его совета как исполнительного органа».
     Над проектом устава съезда работала комиссия, по докладу которой этот проект был принят единогласно.
     Съезд так же единогласно постановил: «Считать настоящий Крымский Кооперативный Съезд учредительным, произвести выборы Совета и поручить Совету зарегистрировать Устав Крымского кооперативного съезда». (2 августа 1919 года этот проект устава был зарегистрирован симферопольским окружным судом). Совет кооперативных съездов избрали на три года закрытым голосованием. В совет вошли: В. Д. Жиров. М. Е. Бененсон, А. Ф. Воюцкий. И. П. Слесаревский, В. И. Львов, И. И. Штван, Э. М. Аметов, Н. А. Чудович, Т. Я. Усик, М. М. Соломон, А. Г. Галлоп, М. М. Гейдан, А. А. Устинов, О. П. Барсак, К. А. Рейман.
    В ревизионную комиссию были избраны С. А. Муратов, В. И. Орловский, К. И. Львов. 30 сентября 1918 года закончился съезд и состоялось первое заседание избранного им совета. Сессии прошли в октябре, ноябре и декабре. А с января они прекратились, хотя еще на октябрьской сессии решено было собираться в первую пятницу каждого месяца. Какие же причины вызвали замирание деятельности совета? «Это фактическое отстранение от работы в нем целого ряда деятельных членов: одних ввиду болезни и смерти, других ввиду отъезда из Крыма, третьих вследствие прямого отказа или уклонения от работы. Отсутствие финансовых средств и неоднократные политические перевороты создали невозможные условия для работы совета». И фактически вся работа последнего перешла к президиуму совета в составе В. Д. Жирова, М. Е. Бененсона, А. Г. Галлопа, В. И. Львова. Состав президиума неоднократно менялся, в нем работали И. И. Штван, Н. А. Чудович, Г. П. Белоконь, П. К. Троянов. Впоследствии в целях большего объединения с местной кооперацией при разрешении сложных и ответственных вопросов периодически стали устраиваться заседания президиума совета съездов вместе с представителями центральных (Центросоюз, Московский Народный банк, Сельскосоюз), областных (Днепросоюз), местных (КрымСПО и Крымсоюзбанк) кооперативных объединений. Эта мера упрочила и финансовое положение совета, и его значение как идейного центра крымской кооперации.
     КрымСПО начал развиваться очень быстро, объединяя с каждым месяцем все большее число кооперативов Симферополя и уезда. Начав свою деятельность с девятью обществами, он через четыре месяца (к 1 января 1919 года) объединял 21, а к весне 1920 года – 77 кооперативов Крыма. Это объединение охватило Симферополь с уездом, Ялтинский, Евпаторийский и Перекопский уезды. В Симферопольском, Ялтинском и Евпаторийском уездах и городах потребительские общества, признанные кооперативными организациями, все без исключения состояли членами КрымСПО, а в Перекопском уезде лишь часть потребительских обществ являлась членами Союза.
     Анализ торговой деятельности и финансового положения позволяет сделать вывод о неуклонном росте Союза.
Начав торговую деятельность 1 сентября 1918 года, КрымСПО за первые четыре месяца приобрел товаров на 1 388 967 рублей, а распределил между кооператорами на 1 000 502. Таким образом. Союз покупал товаров ежемесячно в среднем на 347 241 рубль и продавал на 250 125.
      В 1919 году было приобретено товаров, кроме муки и зерна, на 31 757 894 рубля и продано на 27 790 309, т. е. в среднем за месяц приобреталось товаров на 2 636 752 рубля и распределялось на 2 295 179.
       В торговой деятельности Союза особое место занимали мучные операции, начатые в 1919 году. Всего за тот год было куплено муки на 9 352 007 и распределено между членами Союза на 8 288 371 рубль.
Таким образом, на 1919 год, помимо ялтинского отделения, было приобретено товаров на 40 992 034 и продано на 37 996 069 рублей, т. е. в месяц приобреталось товаров на 4 447 711 и продавалось на 3 166 339 рублей. Следовательно, в 1919 году ежемесячно в среднем поступало на склады Союза товаров на сумму в 12 раз большую и уходило со складов на сумму в 13 раз большую, чем в 1918 году.
     Приняв за единицу стоимость рубля в 1918 году и предположив падение его в течение 1919 года в четыре раза по сравнению с ценностью 1918 года, получим что в 1919 году ежемесячно продавалось товаров по стоимости рубля 1918 года на 1 111 928 рублей, т. е. увеличение ежемесячного оборота (товарного) в 1919 году равнялось 350%.
Не менее интенсивно развивалось финансовое положение Союза, начавшего свою деятельность с паевым капиталом в 10 000 рублей. К 1 января 1919 года паевых взносов насчитывалось 22 279 рублей. За год деятельности они выросли до 1 001 845 рублей.
      Основной капитал Союза в 1918 году равнялся 5 066 рублям. За 1919 год отчислено в основной капитал 20% чистой прибыли – 43 286 рублей.
      За четыре месяца 1918 года в кассу Союза поступило 1 249 194 и было выплачено 1 090 792 рубля. В 1919 году поступило 68 915 374 и выплачено 68 775 472 рубля, т. е. среднемесячные поступления и выплаты в сравнении с 1918 годом выросли более чем в 18 раз.

Средства Союза на 1 января 1920 года составили:

      О национальном составе даны сведения по 67 обществам: с преобладанием русских – 36, татар – 18, немцев – 1, евреев – 1, болгар – 1, смешанных – 7.
     Приняв число членов обществ равным 68,5 тыс. человек (по данным на 1 января 1920 года) и считая на каждого члена общества семью в 3–4 человека, получим, что КрымСПО обслуживал к январю 1920 года примерно 250 000 человек.
      Чтобы судить о степени возрастания числа членов в обществе, возьмем те, которые появились до 1919 года и по которым, следовательно, можно делать сравнения. Таких обществ имелось 45. В них на 1 января 1919 года приходилось в среднем по 516 человек, а на 1 января 1920 – уже по 1040, т. е. число потребителей возросло в два раза.
     Для выяснения роста капиталов и оборотов обществ приходится брать те общества, где есть сведения на 1 января 1919 и 1920 гг. Сравнив эти цифры, видим, что к 1 января 1919 года в среднем на одно общество приходилось паевого капитала 12 635 рублей, а к январю 1920 года – 53 106 (рост в 4 раза). Капитала собственного – 4 756 и 22 962 рубля (увеличение почти в 5 раз). Торговый оборот вырос почти в 3 раза.
      В среднем на каждого члена общества приходилось на 1 января 1920 года больше, чем на 1 января 1919 года: капитала паевого – в 2,2 раза, собственного – в 2,3, годового оборота – в 1,6 раза.
     О собственных предприятиях есть сведения по 12 обществам: из них 6 имели пекарни, 3 – пекарню и чайную, 1 – пекарню и огороды, 1 – молочную ферму.
     Из отчета симферопольского татарского общества потребителей «Боллук» за 1919 год видно, что паевой капитал общества вырос за год с 65 820 до 120 728 рублей. Прибыли получено 150 669 рублей. Из статей, составляющих убыток общества, обращают внимание следующие: 17 007 рублей – стоимость товаров, реквизированных на ст. Севастополь, и 1 020 рублей взяты совнархозом.
     Из доклада и годового отчета 2-го кизильташского общества потребителей «Гайрет» ясно, что с 1 января 1919 года обществом сделан товарооборот в 951 255 рублей. Получено чистой прибыли 17 786 рублей, не считая 13 605, отчисленных в течение года как скидка на забор товаров членами общества и на разные общественные и благотворительные цели. Оставшаяся к 1 января 1920 года чистая прибыль распределена общим собранием следующим образом: 5% – на паи, 20% – в запасный капитал, 10% – в основной, 5 000 рублей – на татарскую школу, 1 500 – на починку общественной дороги и водопровода.
      В течение года количество членов товарищества увеличилось со 147 до 510. Собственных средств в «Гайрете», как и вообще во всех потребительских обществах Ялтинского района, было очень мало. Общество работало в основном на занятые у членов в виде авансов средства, беспроцентные и краткосрочные займы.
Куллар-кипчакский кооператив привлек почти все население района и пользовался у потребителей неограниченным доверием. Бывали случаи, когда на закупку товаров требовались значительные суммы, и эти деньги собирались в течение одного–двух дней. Такое доверие заработано было упорным трудом, честным ведением дел и преданностью интересам кооператива членов правления.
      15 июня 1920 года в Севастополе открылся съезд рабочей кооперации, созванный по инициативе кооператива «Организованный рабочий». Присутствовали на съезде представители Симферополя, Севастополя, Феодосии, Ялты, Керчи, Алушты и Евпатории (с совещательным голосом). Из докладов с мест выяснилось положение рабочей кооперации в городах Крыма.
     В Феодосии существовало 11 рабочих кооперативов, из которых только один являлся открытым. Паевой капитал их на 1 января 1920 года был равен 225 854, собственный – 459 987, товарный оборот – 15 161 244 рубля. В кооперативах состояло 6 491 человек.
      В Керчи существовал мощный рабочий кооператив типа фабричной зависимой лавки на табачной фабрике Месаксуди и хлебопекарня на кооперативных началах (7 млн. рублей товарооборота).
В Евпатории при «Рабочем кооперативе» существовала пекарня с производительностью 80 пудов хлеба в сутки, огород в 7,5 десятины и небольшое мыловаренное производство. Рабочий кооператив насчитывал 2 105 человек.
      В Севастополе действовали два рабочих кооператива. «Портовый кооператив» являл собой тип зависимой лавки при казенном заводе. «Организованный рабочий», имевший свою лавку, не достиг, однако, прочного финансового положения. В этих кооперативах числилось более 9 000 человек.
      В Симферополе существовал наиболее мощный, наиболее организованный в торговом и неторговом отношении кооператив «Товарищ», принявший постановление о переходе на многолавочную систему. Съезд констатировал, что рабочей кооперации как организованной формы рабочего движения в Крыму нет. Отдельные рабочие кооперативы еще сохраняли во многом черты зависимости, замкнутости и раздробленности по предприятиям, по профессиональным и даже национальным признакам. Потому первой и основной задачей рабочей кооперации было создание в каждом городе Крыма одного многолавочного открытого рабочего кооператива.
      Летом 1920 года было проведено обследование потребительских обществ Симферополя (кроме кооператива «Товарищ»). Финансовое положение их было сложным. Паевые капиталы на 1 июля равнялись 9 224 040 рублям. Учитывая ничтожную стоимость рубля, это была крайне незначительная сумма. Несмотря на постановление собрания уполномоченных КрымСПО в мае 1920 года об обязательном повышении пая в союзных кооперативах в трехмесячный срок не менее чем до 1 000 рублей, общество «Сбережение» имело пай в 600 рублей, «Боллук» – 500.
     Финансовую мощь кооператива определяет, конечно, не паевой капитал, а совокупность собственных неделимых средств. Обращает на себя внимание мизерность финансовых средств городской кооперации Симферополя. Собственные неделимые капиталы составляли всего 3 895 253 рубля, причем большая часть падала на кооператив уволенных воинов – 1 179 202 рубля. Понятно, что при таких капиталах низка кредитоспособность: открытый кредит всем городским кооперативам был всего 6 225 000 рублей. Заемные средства (займы, вклады, авансы и т. п.), находившиеся в оборотах городских кооперативов, едва достигали 27 261 053 рублей.
     В то же самое время собственный капитал КрымСПО, выросший к 1 июля 1920 года до 65 млн. рублей, позволял ему иметь открытый кредит в 100 млн. рублей. При этом вексельный кредит КрымСПО был равен 30 млн. рублей, тогда как вексельный кредит всех городских обществ вместе взятых едва достигал 2 725 000 рублей. Чужие средства, находившиеся в оборотах КрымСПО на 1 июля, составляли 327 207 122 рубля, т. е. превышал заемные средства городской кооперации в 12 раз. Приведенные цифры показывают разницу между финансовым положением городской кооперации и КрымСПО, подчеркивая лишний раз всю невыгодность распыленности средств по мелким кооперативным организациям, из-за чего невозможно конкурировать с частным торговым капиталом.
     В 1920 году в Крыму целый ряд кооперативов действовал совершенно автономно. Из них наибольший интерес представляла сеть одноименных еврейских кооперативов «Ахва». Кооперативы «Ахва» содержали в Симферополе 7 магазинов, Севастополе – 3, Евпатории, Карасубазаре, Ялте – по 2, Феодосии – 1. В Алуште, Бахчисарае и Керчи велась подготовительная работа по устройству однотипных кооперативов.
     Все эти кооперативы имели общие задачи: с одной стороны – оздоровить и поднять хозяйственную жизнь евреев в Крыму, с другой – оказать всемерное содействие еврейской эмиграции в Палестину.
      Для достижения первой цели «Ахва» объединяла в себе различные виды кооперации (потребительскую, кредитную, производственную) и обращала особое внимание на культурно-просветительную работу. В области потребкооперации «Ахва» стремилась удовлетворить самые насущные нужды потребителя, открыв дополнительно в Симферополе хлебопекарню и мясоторовлю.
     Затем «Ахва» организовала огородное и молочное производство на товарищеских началах, снабжая своих артельщиков материалами и орудиями, нужными в промысле и хозяйстве.
      17–18 мая 1920 года совещание представителей «Ахвы» решило организовать единый для Крыма закупочный центр и открыть в Константинополе закупочное агентство, которое могло, бы снабжать импортными товарами магазины «Ахвы». Для выполнения второй задачи «Ахва» образовала особый фонд переселенческих ссуд членам товарищества, выезжающим в Палестину. Товарищество подготовляло и организовывало членов «Ахвы» для переселения, путем распространения знаний о Иерусалиме, принимало на себя посредничество при переезде и поселении, а также ликвидации имущества переселившихся. «Ахва» налаживала связи с различными государственными и кооперативными учреждениями Крыма, в частности, сотрудничала с КрымСПО в решении культурно-просветительных задач.
     Взаимоотношения КрымСПО и Совета съездов с политической властью в разное время складывались неоднозначно. В целом можно отметить нейтральное отношение крымской кооперации к той политической борьбе, что велась на полуострове, и сосредоточение на хозяйственных и просветительских задачах.
      Правительство С. С. Крыма относилось к кооперации благожелательно. После, ходатайства Совета съездов о приглашении его представителей во все Советы и Совещания при министерствах, правительство С. С. Крыма стало регулярно приглашать представителей кооперации на экономические и финансовые совещания. Совет съездов представил правительству ряд докладных записок, из которых две (о порядке peгистрации устава и ликвидации кооперативных товариществ и их союзов; о сосредоточении вопросов, касающихся всех видов кооперации в министерстве труда) получили положительное разрешение в правительстве: были изданы соответствующие законы, отмененные Особым Совещанием при генерале Деникине.
    23 мая 1920 года Крымский Совет кооперативных съездов направил главнокомандующему вооруженными силами на Юге России барону Врангелю докладную записку о борьбе с лжекооперативами. Эта записка имела чрезвычайное значение ввиду неординарности вопроса; отмечалось, что вызванные мировой и последовавшей за ней гражданской войной снижение производительности труда во всех отраслях и почти полное израсходование реальных ценностей в связи с разрушением транспорта и прекращением международного товарообмена, развившаяся беспредельная спекуляция и непомерная дороговизна заставили людей искать спасения от угрожающего голода в самоорганизации и солидарности, в частности, – в кооперации, которая стала организацией широких масс населения для удовлетворения своих хозяйственных и культурных потребностей. «Благодаря этому кооперация (особенно потребительская), скромно существовавшая и медленно развивавшаяся в мирное время, стала расти и приобрела многочисленных друзей во всех слоях общества. Она в значительной степени исполняла то, что от нее ожидалось. В дни всеобщей разрухи из всех общественных организаций одна кооперация не только сохранила, но отчасти и развила и налаженный рабочий аппарат, и денежные средства».
     Приняв на себя значительную долю тяжести снабжения населения (городского – продовольствием и другими предметами первой необходимости, а сельского – предметами и товарами, необходимыми в сельскохозяйственном производстве), кооперация сделала немало для смягчения тех невыносимых условий, в которых оказалось население городов и деревень, и преуспела в борьбе со спекуляцией, в восстановлении разрушенного народного хозяйства страны, в налаживании международного товарообмена. Этой работой кооперация приобрела государственное значение.
     Однако нельзя было не обратить внимание на одно явление, одинаково опасное и для доброго имени и нормального развития кооперации, и для интересов народного хозяйства страны. Это пышный расцвет так называемых «лжекооперативов», т. е. таких единений, которые, приняв внешний вид и форму кооперативных товариществ, являлись в действительности обыкновенными спекулятивными предприятиями.
      Формы кооперативных законов 1919 года они использовали для своей хищнической деятельности и в то же время оказывали деморализующее влияние на кооперативную среду. В частности, банковские спекулянты прикрывались формой кредитной кооперации для проведения таких операций, которые воспрещены банком.
      К сожалению, окружные суды при регистрации не обращали внимания на структуру единений и вносили в реестр кооперативных товариществ такие лжекооперативные образования, носящие иногда характер синдикатов.
Например, «Первая Крымская Трудовая Артель промышленного производства». По § 14 устава этой якобы трудовой артели членский пай был определен в 50 000 рублей, что указывает на участие в артели крупных капиталистов, тогда как общепризнано (например, в объяснениях к ст. 605 Проекта Гражданского уложения 1899 года, кн. 5, т. 3, с. 321), что кооперативные организации – это единение лиц «малоимущих слоев населения».
      «Южно-Русское торгово-промышленное кооперативное товарищество для внешнего товарообмена», состоявшее из отдельных физических лиц, по § 1 устава «имеет целью внутренний и внешний товарообмен…, исполнение всякого рода поручений»; а по § 2 – «имеет право организовывать собственные фабрично-заводские предприятия; агентства за границей», – тогда как по ст. 1 закона 20 марта 1917 года цели кооперативных товариществ гораздо скромнее, но и благороднее – содействовать материальному и духовному благосостоянию своих членов посредством организации хозяйственных предприятий и труда самих же членов.
      Зарегистрированы были как кооперативные товарищества обыкновенные клубы (с допущением игр в карты, домино, маскарадов, балов и т. п.), учрежденные одними и теми же лицами под фирмами «Ялтинское Шахматное Собрание», «Крымское Курортное Собрание», «Ялтинское Общество велосипедистов», «Южнобережное Собрание».
«Международная торгово-промышленная артель» задалась по §1 устава целью обслуживания нужд не своих членов, как того требует ст. 1 закона 20 марта 1917 года, а «нужд русской промышленности». «Русское кооперативное общество оптовой торговли» в Севастополе «имеет целью способствовать развитии отечественной торговли» и в то же время «имеет право производить разработку недр земли». Точно также имел право защиты интересов не своих членов, а русских рыбопромышленников вообще «Торгово-рыболовный кооператив в Керчи» – типичный синдикат крупных промышленников, с особыми правами учредителей, с постоянным участием их в управлении кооперативом и в получаемых им прибылях, с обязательной передачей имущества учредителей кооперативу, с обязательным же вступлением в члены кооператива всех рыбопромышленников, всех консервных фабрик и рыбных торговцев в Керчи и ее окрестностях. Устав этого «кооператива» – сплошно нарушение кооперативного закона.
      «Первый трудовой морской земельно-промышленный кооператив», хотя именовался трудовым, в действительности предполагал, по § 26 устава, вести наёмным трудом все работы на землях, находящихся в общем пользовании. Число членов его, вопреки основном) принципу кооперативных товариществ (ст. 1 закона 20 марта 1917 года) было ограничено 150 человеками (§20 устава и п. 3 договора).
       Еще большее зло представляли те объединения спекулянтов, которые регистрировались по уставу, «безупречному в смысле соответствия кооперативным законам, но в своей деятельности были обычными предприятиями средних и крупных спекулянтов, использующих в целях непомерной наживы народную нужду в продовольствии и других товарах». Поэтому крайне необходимой являлась планомерная и настойчивая борьба с лжекооперативами, которые способны были разрушить общественные объединения, организующие и поддерживающие народное хозяйство и, в частности, народное продовольствие. Крымская кооперация, насколько в ее силах, принимала разные меры против проникновения в ее среду лжекооперативов, отказывала в приеме в число членов, кооперативных съездов и т. п.       Однако эти меры были совершенно недостаточны, тем более, что лжекооперативы предпочитали вести дела в тайне от всех, в том числе от кооперативных учреждений.
       Поэтому, ввиду государственного значения кооперации, меры борьбы с лжекооперативами должна была принять и государственная власть – посредством издания соответствующих законов. Русская кооперативная мысль и практика наметила целый ряд таких желательных мероприятий законодательного характера.
      Рекомендации Совета были следующие:
«в целях борьбы с использованием, в порядке регистрации, кооперативных законов товариществами спекулятивно-капиталистического характера, необходимо, прежде всего, предоставить идейным центрам кооперации – Советам местных кооперативных съездов, которые уже обладают необходимым рабочим аппаратом, – право давать письменные заключения по всем представляемым в окружные суды для регистрации уставам и договорам кооперативных учреждений. Необходимо также ввести в состав регистрационных отделов окружных судов, на правах членов их, представителей кооперации, избираемых местными съездами представителей кооперативных учреждений, образованных по закону 1 августа 1917 года. Советам тех же съездов надлежало предоставить право иска о закрытии зарегистрированных уже товариществ, не удовлетворяющих требованиям законов 20 марта и 21 июня 1917 г. Дабы Советы имели возможность собрать доказательный материал, им должно быть предоставлено в законодательном порядке право производства ревизии всех зарегистрированных кооперативных учреждений, находящихся в районе действия Совета съездов».
      «Принимая во внимание, что кооперация не есть плод кабинетных измышлений, а продукт долгой исторической жизни широких народных масс, которая не только создала особую форму этих народных объединений, но и наполнила их определенным социально экономическим содержанием, необходимо определить, чтобы судебные установления при регистрации кооперативных товариществ руководствовались, на основаниях закона от 20 марта 1917 года, не только внешними формальными признаками кооперативных учреждений (товариществ и союзов), но также их экономической природой и исторически сложившимся их социальным содержанием» (Проект Гражданского Уложения с объяснениями, 1899 г., т. III, с. 320–324 и т. IV, с. 401–511).
     Справедливость, однако, требует признать, что всегда лжекооперативы создавались исключительно целью спекуляции и хищничества. Представители промышленных кругов, особенно средних и мелких, иногда устремлялись в кооперацию и пользовались кооперативной формой для своих объединений только потому, что их не удовлетворяли предусмотренные законом формы товарищеских объединений. Постановления гражданские и торговые, крайне неполные и несовершенные, предусматривали, кроме товариществ кооперативных, еще три формы товариществ: товарищество полное; товарищество на вере; товарищество акционерное. Все эти формы малопригодны для средних и мелких предпринимателей, особенно для тех из них, кто желал бы принять непосредственное участие в управлении товариществом и вообще в предпринимательской деятельности, неся при этом риск не всем имуществом, а только определенной суммой, известной кредиторам, и имея возможность при необходимости выйти из товарищества. Для таких предпринимателей форма полного товарищества (вообще весьма негибкая) неудобна и обременительна из-за ограниченной и солидарной ответственности, трудности выхода из товарищества и связанности судьбы самого товарищества с личностью каждого его члена.
      Товарищество на вере давало возможность вступить в него в качестве вкладчика и нести лишь ограниченную ответственность, но зато вкладчики играли второстепенную и пассивную роль.
Наконец, акционерное товарищество – весьма сложная форма, сопряженная с большими издержками и доступная в основном для предприятий крупного размера. В нем первенствующую роль играл капитал, а личный элемент отходил на задний план, почему рядовой (мелкий или средний) предприниматель лишен был возможности участия в текущей деятельности акционерного общества.
     Кооперативный Совет счел необходимым дать рекомендацию правительству Юга России: «Формой товарищеского объединения, вполне соответствующей указанным выше запросам средне – и мелкопредпринимательских кругов, должно быть признано неизвестное российскому праву, но подробно регулируемое германским и австрийским правом, а также пользующееся большим успехом в Германии и Австрии товарищество с ограниченной ответственностью. Введение в законодательном порядке и в наш кодекс правил о товариществах с ограниченной ответственностью, ответствуя вполне интересам оборота, направит в эту сторону устремления среднего и мелкого капитала и освободит кооперативную среду от проникновения в нее капиталистов с их стремлением к наживе и нетрудовым доходам, столь не свойственным кооперации». Ввести эти правила на Юге России, к сожалению, не успели.
     Неторговая деятельность Союза за полтора года выразилась в следующем. В 1919 году был организован инструкторский отдел, первоначально состоявший из заведующего и инструктора. В 1920 году в нем уже работали заведующий, четыре инструктора, четыре практиканта и три инструктора в ялтинском отделении. Отдел занимался постановкой счетоводства, участвовал в общих собраниях и объединении всех местных союзов потребительских обществ в общекрымский Союз.
      В отделе имелась библиотека на 1 370 книг. При его содействии было проведено два цикла кооперативных курсов по два месяца каждый. Всего на культурно-просветительную деятельность (устройство курсов, кружков, юбилейных чтений, детских площадок) в 1919 году израсходован 86 761 рубль. У КрымСПО имелся склад литературы как кооперативного, так и общего характера – по вопросам социальным, политическим и т. д.
      С того дня, как «честные пионеры» Рочдэля постановили отчислять 2,5% чистой прибыли на просвещение членов кооператива и на организацию «разумных развлечений», кооперация, наряду с хозяйственными предприятиями, много труда, энергии и денежных средств полагала на культурно-просветительную работу. И нигде в мире, как в России, не было такой настоятельной необходимости в широком развитии этой работы. С другой стороны, нигде в мире не был такого кооперативного закона, как у нас, проникнутого идеалистическими взглядами на кооперацию. В то время как, например, по германскому закону кооперативные товарищества считались «купцами» и им воспрещалось употреблять свои средства на образование и культуру, российский кооперативный закон не только разрешал такое употребление средств, но вменял в обязанность кооперативам «содействовать духовному благосостоянию своих членов».
     И русская кооперация чем дальше, тем шире и глубже развивала свою культурно-просветительную деятельность. Крымская кооперация, в частности, вложила в это немало труда и средств. Однако деятельность эта страдала отсутствием единства и согласованности, последовательно разработанного плана. Это заставило обратиться к объединению культурно-просветительной работы. На заседании президиума Совета крымских кооперативных съездов с представителями центральных кооперативных организаций 18 апреля 1920 года было постановлено: поручить президиуму Совета выработать общий план культурно-просветительной деятельности крымской кооперации. Было созвано совещание из представителей кооперативных и просветительных учреждений, городского и земского самоуправления и др., на котором доклад председателя Совета В. Д. Жирова «О культурно-просветительной деятельности объединенной крымской кооперации» был подробно обсуждён. Сущность этого доклада изложена в 15 тезисах:
      Основная конечная цель кооперативного движения – переустройство современного хозяйственного строя, основанного на частной собственности и конкуренции, в новый строй, основанный на принадлежности средств производства всему обществу и на солидарности.
    Новый строй возможен лишь при новом человеке и несовместим с современным человеком, идущим под лозунгом борьбы всех за существование.
     Путь, которым идет кооперация к своей цели – путь эволюционный, основанный на самодеятельности масс и добровольном сотрудничестве трудящихся, путь чуждый принуждению, путь подготовления нового строя снизу.
Это подготовление нового строя сводится для кооперации с одной стороны – к постепенному превращению частных капиталов в общественные, с другой – к привитию общественных навыков трудящимся.
      Создавая для первой задачи кооперативные хозяйственные предприятия, кооперация для осуществления своей второй задачи широко развивает культурно-просветительную деятельность. Последняя, таким образом, должна сводиться к развитию в членах кооперации кооперативного миросозерцания и кооперативных навыков.
      Такая культурно-просветительная работа возможна лишь при определенном культурном, уровне населения. Поэтому отсутствие элементарного образования и даже простой грамотности народных масс может принудить кооперацию взять на себя работу по распространению общего образования, которая при нормальных условиях должна составлять работу государства, земских и городских самоуправлений.
      Наличие в Крыму земских и городских самоуправлений, которые, несмотря на чрезвычайно тяжелые для их деятельности условия, продолжают свою культурно-просветительную работу среди широких масс, хотя и не в достаточной мере – с одной стороны, и ограниченность средств и культурных сил и недостаточность опыта у крымской кооперации – с другой стороны, побуждают последнюю сосредоточить центр своей культурно-просветительной работы в кооперативном образовании и кооперативном воспитании народных масс.
      Ввиду большей отзывчивости к восприятию нового миросозерцания и к воспитанию общественных навыков (с одной стороны) и в условиях гражданской войны, которая особенно тяжело отражается на психике взрослой части населения (с другой стороны), дети и юношество являются наиболее подходящим объектом культурно-просветительной работы крымской кооперации.
      По местным условиям эта работа должна носить разный характер в городе и деревне.
     Ввиду почти полного отсутствия крестьянской интеллигенции крайне трудно и почти невозможно вести организованную работу кооперации в деревне. Потому первоочередной и неотложной задачей кооперации в деревне должно быть создание в Крыму высшей крестьянской школы для деревенского юношества.
       В основу этой школы должны быть положены следующие начала: а) стремление привить юношеству кооперативное миросозерцание и кооперативные навыки вместе с общекультурным и гражданским образованием; б) такая постановка образования и воспитания, которая не отрывала бы своих воспитанников от деревни, а наоборот, давала бы деревне носителей идей кооперации, гражданственности и культуры.
        В целях подхода к кооперативному образованию и воспитанию детей необходимо: а) настаивать на введении в начальную школу преподавания спецкурса, знакомящего детей в общих чертах с кооперативным движением, его идеалами, принципами и практикой; б) устраивать детские кружки взаимопомощи, кооперативы, спортивные кружки и другие общества, практически вводящие детей в кооперативное движение и воспитывающие в них кооперативные навыки.
      В городе необходимо: а) введение в средних учебных заведениях и начальных школах преподавания кооперации; б) открытие в высших учебных заведениях кафедр кооперации; в) создание специальной кооперативной школы высшего или среднего типа (хотя бы одной на весь Крым); г) широкое развитие детских и юношеских кружков, кооперативов и обществ.
      Как внеочередную задачу следует поставить устройство чтений, лекций и курсов по кооперации, хотя бы в общих чертах знакомящих с основами дела; распространение плакатов, популярной кооперативной литературы; организацию обществ взаимопомощи.
     Культурно-просветительная работа кооперации всегда должна идти в полном контакте с соответствующей деятельностью других общественных и частных культурно-просветительных организаций.
      Часть из задуманных мероприятий удалось провести в жизнь.
     Приват-доцент Таврического университета М. Штромберг открыл на весеннем семестре 1920 г. курс лекций по теории кооперации (чтение лекций проходило в помещении съезда мировых судей в Симферополе, по Феодосийской улице). Лекции и практические занятия, организованные Советом съездов при Таврическом университете, посещали, кроме студентов, и многие работники кооперативных организаций. Отсутствие пособий, периодических изданий и других учебных материалов не давало возможности поставить семинарские занятия на должную высоту, и Таврическая контора Центросоюза обратилась в Лондон с просьбой выслать все наиболее значительные труды по кооперации, появившиеся за границей. Вскоре из Англии в Симферополь прибыла посылка с книгами и наглядными учебными материалами, что значительно облегчило в дальнейшем деятельность семинара.
     Количество слушателей колебалось в пределах 120–150 человек. Число постоянных активных участников семинара, представлявших самостоятельные работы по различным вопросам теории кооперации и принимавших участие в еженедельных общих беседах, было несколько меньше – до 70 человек.
     В продолжение трех месяцев занятия проходили два раза в неделю по вечерам. Среди слушателей, кроме студентов всех факультетов университета, преобладали средние и высшие ответственные служащие местных кооперативных организаций: бухгалтеры, счетоводы, конторщики, инструкторы. Курс носил строго научный характер и для надлежащего усвоения требовал известной общеэкономической подготовки. Помимо лекций еженедельно проводились по субботам собеседования на различные кооперативные темы. Собеседования эти проходили весьма оживленно, и к участию в них привлекались, по возможности, все слушатели. Прочитаны были и коллективно обсуждены доклады на темы: «Кооперативная организация кредита в сельском хозяйстве», «Кооперация и рабочий вопрос», «Социальные основы кооперации» и др.
     Для полноты картины неторговой деятельности КрымСПО надо указать на различные ассигнования культурно-просветительного и благотворительного характера. В 1919 году на поддержку газеты «Южные Ведомости» ассигновано было 30 000 рублей. На борьбу с сыпным тифом в Симферополе – 25 000 рублей. Был образован фонд культурно-просветительной деятельности в деревне.
     В той или иной мере большинство крымских кооперативов занималось культурно-просветительной работой. Весной 1920 года правлением симферопольского общегородского рабочего кооператива «Товарищ» в летнем театре городского сада была устроена для членов кооператива "бесплатная лекция приват-доцента М. А. Штромберга «Кооперация и экономическое возрождение России». После лекции состоялся концерт, в котором артистка киевской оперы Римская-Корсакова исполнила несколько оперных арий и романсов, а артист Н. С. Ячменев выступил с монологами. Кооператив «Товарищ» с большим усердием вел культурно-просветительную работу, памятуя, что задачи кооперации заключаются не только в обслуживании материальных запросов потребителей, но и духовных интересов.
В селе Малый Мангуш работал культурно-просветительный кружок, который за апрель 1920 года поставил три художественных спектакля. Хотя цена билетов и была 50 рублей, общий сбор достиг 13 000 рублей.
      Следует отметить неторговую деятельность джанкойского рабочего общества потребителей «Прибой». Общество содержало на свои средства библиотеку, которая была «довольно велика и хорошо составлена».
Бахчисарайское общество потребителей за 1919 год получило чистой прибыли 78 000 рублей. Из них 19 500 рублей были переданы в равных частях трем библиотекам: общественной, татарской и еврейской для приобретения книг, преимущественно по кооперации.
      23 апреля 1920 года культурно-просветительным отделом общества потребителей служащих и рабочих имения Гурзуф был устроен бесплатный вечер для местного населения. Председатель правления общества Ф. И. Хруцкий произнес краткую вступительную речь, в которой подчеркнул просветительное значение кооперации. Затем последовали доклады: «История развития кооперации в России» и «Права и обязанности потребителя». В небольшое музыкальном отделении приняли участие хор и оркестр общества, исполнившие русские народные песни. «В заключение была показана видовая кинематографическая картина. Вечер имел успех. Скромный зал, предназначенный для кинематографических сеансов, не мог вместить всех желающих».
     За первое полугодие 1920- года президиумом КрымСПО было постановлено: симферопольской городской управе ассигновать 200 000 рублей на детские площадки; выдать 10 000 Бор-Чокракскому обществу потребителей в виде пособия на содержание библиотеки; отпустить 200 000 рублей в виде пособия ялтинскому народному университету. Помимо этого было ассигновано 100 000 рублей Таврической Ученой Архивной Комиссии на издание «Трудов», с тем, чтобы один экземпляр изданий передавался в КрымСПО; отпущено 25 000 рублей для закупки детских книг в библиотеку джанкойского кооператива «Прибой» и 60 00О – гурзуфскому кооперативу на содержание читальни и чайной. Для организации лекций по кооперации были выданы единовременные пособия: 200 000 рублей симферопольскому обществу потребителей, 50 000 –ялтинскому земству и 100 000 – ялтинскому библиотечному отделу.
     28 июня в деревне Бор-Чокрак общество потребителей организовало праздник. Культурно-просветительный кружок поставил спектакль из двух пьес. Затем последовало концертное отделение: играл оркестр, пел хор. Сцена была украшена портретом Оуэна. Художественный успех сопровождался и материальным – за билеты собрали около 100 000 рублей, хотя не все желающие могли попасть в зал. На следующий день спектакль повторили с тем же успехом. 2 и 3 июля в Карасубазаре инструкторы феодосийского союза Л. С. Карум и Е. Л. Стародомская читали в Народном доме публичные лекции, сопровождающиеся концертным отделением. Л. С. Карум в доступной форме обрисовал деятельность Г. Оуэна и прочитал лекцию «Общество потребителей и его задачи; идея и цели кооперации». Е. Л. Стародомская читала лекцию «Что должна сделать кооперация для детей?» Слушателей на этих двух встречах было по 300 человек на каждой. Инструкторы затем читали свои лекции в ряде деревень. С успехом прошли встречи с крестьянами в Бахчи-Эли, Ново-Царицыно, Старом Крыму и др. В Бахчи-Эли и других татарских деревнях лекции были переведены на татарский язык. Обычно после лекций завязывались беседы, в которых участвовали преимущественно работники кооперации, местные кустари, учителя.
       Большое значение в просветительском деле имела деятельность Южного кооперативного издательства. 22 марта 1920 года на годичном общем собрании членов издательства были заслушаны отчет правления за 1919 год и смета доходов и расходов на 1920 год, а также проведены выборы членов правления, редакционной и ревизионной комиссий. В отчете правления отмечался быстрый рост паевого капитала издательства: составлявший на 1 марта 1919 года всего лишь 4 340 рублей, он достиг к 1 декабря 59 900 рублей. Чистая прибыль за отчетный 1919 год выразилась в сумме 12335 рублей. После общего собрания 1 декабря 1919 года приём физических лиц в члены издательства прекратился, и внимание правления было направлено на привлечение кооперативных объединений. За это время в состав издательства вошли: Крымско-Кавказское отделение «Днепросоюза» (паи на сумму 15 000 рублей), Крымский кредитный Союз кооперативов (паи на суму 50 000 рублей), феодосийский союз потребительских обществ (паи на сумму 10 000 рублей), симферопольский общегородской рабочий кооператив «Товарищ», биюк-онларское общество потребителей «Слава», товарищество «Боллук», булганакское ссудо-сберегательное товарищество и др. Заключительный баланс издательства на 1 января 1920 года составлял 459 304 рубля. Всех изданий в 1919 году было выпущено на 439 358 рублей.
     На благотворительные цели КрымСПО дополнительно ассигновало в 1920 году 200 000 рублей приюту имени Ковлера, 300 000 евпаторийской детской колонии, 200 000 на детские площадки и клубы Таврическому комитету Лиги спасения детей.
     Таковым было общее состояние крымской потребительской кооперации и КрымСПО к ноябрю 1920.
КрымСПО вырос в мощную, хорошо отлаженную организацию с высокопрофессиональным и преданным штатом. Из слабой в финансовом и торговом отношении потребительская кооперация Крыма превратилась в независимую, широко разветвленную сеть потребительских обществ, завоевавших доверие у общественности и высокий авторитет у правительства. Особое значение имела культурно-просветительная работа, претворявшая в жизнь великую идею зачинателей кооперативного строительства – «Сила кокооперации в просвещении народа».



Переход на главную страницу официального *web-сайта СКТЭК*